Ультиматум Борна - Страница 92

— Просто скажите мне, чей это был порыв, — попросил Хамелеон, — это так трогательно, так трогательно.

— О, не смею приписывать себе эту честь, сэр, — ответил викарий, как и двое других, оглядываясь на четвертого спутника. — Это все Самюэль. Он такой хороший и порядочный наставник для нашей паствы.

— Замечательно, Самюэль. — Борн бросил быстрый и острый взгляд на четвертого монаха. — Но я хотел бы лично поблагодарить каждого из вас. И узнать ваши имена.

Джейсон пошел вдоль линии, пожимая одну за другой три руки и негромко обмениваясь любезностями. Он подошел к последнему священнику, который старался не встречаться с ним взглядом.

— Конечно же, я знаю, как вас зовут, Самюэль, — произнес Джейсон еще более тихим, почти не слышным голосом. — И хотел бы узнать, чья это была затея на самом деле.

— Я вас не понимаю, — прошептал Самюэль.

— Еще как понимаете — такой хороший и порядочный человек, — должно быть, вы получили еще одно щедрое пожертвование.

— Сэр, вы меня с кем-то путаете, — промямлил четвертый священник, на мгновение в его темных глазах мелькнул страх.

— Я никогда не ошибаюсь, ваши дружки это знают. Я найду тебя, Самюэль. Может быть, не сегодня, но наверняка завтра или послезавтра.

Отпустив руку священника, Борн продолжил уже более громко.

— Ваши преподобия, еще раз прошу принять глубокую признательность правительства. Корона выражает вам свою благодарность. А теперь прошу меня извинить, мне необходимо ответить на дюжину телефонных звонков… Сен-Жак, вы позволите пройти в ваш кабинет?

— Да, конечно, господин генерал.

В кабинете Джейсон стянул с себя форму и начал рыться в той куче одежды, которую ему принес брат Мари. Он надел серые шорты-бермуды до колен, выбрал рубашку с красными и белыми полосками и самую широкополую шляпу. Он снял носки и ботинки, надел сандалии, встал и выругался.

– Вот черт!

Скинул сандалии и всунул босые ноги в свои тяжелые ботинки на резиновой подошве. Потом осмотрел несколько фотоаппаратов и их принадлежности, выбрав самый легкий и многофункциональный, и перекинул его за ремешок через плечо. В комнату вошел Джон Сен-Жак с маленькой рацией в руках.

— Ты откуда такой явился? С Майами-Бич?

— Бери немного севернее — скажем, из Помпано. Я не настолько безвкусно и кричаще нарядился. Чтобы не выделяться.

— Да, ты прав. Некоторые мои здешние приятели присягнут, что ты представитель старых добрых западных консерваторов. Вот рация.

— Спасибо. — Джейсон убрал компактное устройство в нагрудный карман.

— Что собираешься делать?

— Пойду поговорю с Измаилом, тем пареньком, которому я попросил тебя кивнуть.

– С Измаилом? Но я не кивал Измаилу, ты просто сказал мне кивнуть в сторону входа.

— Это то же самое. — Борн засунул свой пистолет за пояс под рубашку и оглядел снаряжение, которое принесли из магазина спортивного снаряжения. Он взял моток стофунтовой лески, складной нож и все рассовал по карманам, потом открыл пустой футляр от фотоаппарата и положил в него два аварийных сигнальных патрона. Это было не все, что он хотел, но должно было хватить. Он был уже не таким, как тринадцать лет назад, да и тогда он не был очень молод. Борн с неохотой признал тот факт, что его разум должен работать быстрее и лучше, чем тело. Проклятье!

— Измаил хороший парень, — сказал брат Мари. — Он очень умен и силен, словно молодой призовой бык из Саскачевана. Я подумываю о том, чтобы где-нибудь через годик сделать его охранником. Будет больше зарабатывать.

— Лучше отправь его в Гарвард или Принстон, если справится с сегодняшним заданием.

— Опа, ну ты замахнулся. Кстати, ты знаешь, что его отец был чемпионом островов по борьбе? Конечно, сейчас он слегка постарел…

— С дороги, черт тебя подери, — Джейсон направился к двери. — Тебе тоже не восемнадцать! — добавил он, быстро обернувшись перед тем, как выйти.

— А я и не говорю, что мне восемнадцать. Что с тобой?

— Может быть, дело в той отмели, которую вы не заметили, мистер Секьюрити .

Борн хлопнул дверью и выбежал в коридор.

— Какие мы обидчивые. — Сен-Жак медленно покачал головой и разжал свой тридцатичетырехлетний кулак.

Прошло почти два часа, а Измаила нигде нет! Как зачарованный, Борн вышагивал по всей территории «Транквилити Инн», внимательно глядя по сторонам через свою «зеркалку», и видел все, но только не молодого Измаила. Уже два раза он подходил по лесной тропинке к одинокому прямоугольному строению из бревен, соломенной крыши и цветных витражей, которое представляло собой церковь этого курорта, убежище для медитации, выстроенное больше для красоты, чем для настоящих служб. Как заметил молодой черный слуга, церковь редко посещали, но она упоминалась в путеводителях для отдыхающих.

Карибское солнце становилось все более оранжевым, медленно клонясь к горизонту. Уже скоро по острову Монтсеррат и ближайшим островам поползут вечерние тени. А потом и совсем стемнеет, а Шакал любит темноту. Но и Хамелеона она тоже устраивала.

— Кладовка, что-нибудь заметили? — Борн взялся за рацию.

— Rien, monsieur.

— Джонни?

— Я на крыше, шесть наблюдателей на своих местах. Пока тихо.

— Что там с ужином, с сегодняшней вечеринкой?

— Наш метеоролог десять минут назад прибыл из Плимута на лодке… Он боится летать. А Ангус приколол к доске объявлений чек на десять тысяч долларов на предъявителя, осталось только поставить подпись. Скотти был прав, придут все семь пар. Мы общество равнодушия, все забываем сразу после минуты молчания.