Ультиматум Борна - Страница 179

179

— Говорит заместитель управляющего по иммиграции.

— Достопочтенный дядя…

— Это ты? — служащий аэропорта Блэкбурн вдруг резко понизил голос. — Что ты узнал?

— Все очень большого значения, уверяю тебя. Я слышал все по телефону!

— Нас обоих ждет большое вознаграждение, можешь не сомневаться. Все они, может быть, скрытые террористы во главе с самим Сен-Жаком. Говорят, могут даже Вашингтон одурачить. Что мне передать, драгоценный племянник?

— Их увозят в некое место, называемое «безопасным» домом в Виргинии. Оно известно как поместье Танненбаум и имеет собственный аэродром, представляешь?

— Я могу представить все, что угодно, если в этом замешаны эти звери.

— Не забудь указать мое имя и должность, почтенный дядя.

— А как же, разве я могу забыть? Мы станем героями Монтсеррата!.. Но помни, мой интеллигентный племянник, все должно храниться в строжайшей тайне. Мы оба поклялись молчать, никогда этого не забывай. Ты только подумай! Крупнейшая международная организация выбрала нас для важного задания. Лидеры всего мира будут знать о нашем вкладе.

— Мое сердце распирает гордость… Могу я узнать название этой величественной организации?

— Тс-с-с! Ее имя нельзя называть; это часть тайны. Деньги были переведены через банковский компьютер прямо из Швейцарии; это доказательство.

— Священный долг, — добавил мистер Причард.

— И хорошо оплачиваемый, дорогой племянник, и это только начало. Я лично слежу за всеми прибывающими сюда воздушными суднами и докладываю в Мартиник, одному известному военному офицеру, не меньше! Правда, сейчас все полеты задержаны по приказу правительства.

— Американский военный вертолет? — спросил Притчард с благоговением.

— Тс-с-с! Это тоже секрет, все — секрет.

— Тогда это очень громкий и очевидный секрет, мой почтенный Дядя. Сейчас все на пляже смотрят на него.

– Что?

— Он здесь. Мистер Сент-Джей с детьми сейчас как раз садится в него. Вместе с этой ужасной миссис Купер…

— Я должен немедленно позвонить в Париж, — оборвал его чиновник по иммиграции, отключая линию.

– Париж? — повторил мистер Причард. — Как это вдохновляет! Какая честь для нас!

— Я не все ему рассказал, — сказал Питер Холланд тихо, качая головой. — Я хотел — собирался, — но это было в его глазах и в его собственных словах. Он сказал, что не колеблясь все испортил бы, если бы это помогло Борну и его жене.

— Он это сделал бы, — кивнул Чарльз Кассет; он сидел на стуле перед столом директора, держа в руках распечатку совершенно секретного файла. — Когда ты это прочтешь, то поймешь. Алекс действительно пытался убить Борна в Париже несколько лет назад — он хотел на основании ошибочных данных выбить мозги своего лучшего друга.

— Конклин сейчас на пути в Париж. Вместе с Моррисом Пановым.

— Это на твоей совести, Питер. Я бы не стал этого делать, не имея на него управы.

— Я не мог ему отказать.

— Еще как мог. Не захотел.

— Мы ему обязаны. Он выдал нам «Медузу» — и с этого момента, Чарли, это все, что нас касается.

— Я понимаю, директор Холланд, — сказал Кассет холодно. — И, я так полагаю, в связи с зарубежными обстоятельствами, ты возвращаешься в локальную конспирацию, которая, несомненно, должна быть установлена до того, как всполошатся локальные стражи, и именно Федеральное Бюро.

— Ты что, угрожаешь мне?

— Конечно, Питер, — Кассет сменил холодное выражение лица на спокойную улыбку. — Ты же нарушаешь закон, господин директор… Это прискорбно, дружище, как сказали бы мои предшественники.

— Какого черта ты от меня хочешь? — вскричал Холланд.

— Надо обеспечить прикрытие одного из наших, одного из лучших, что у нас когда-либо были. Я не просто хочу этого — я настаиваю на этом.

— Если ты думаешь, что я все ему предоставлю, включая имя юридической фирмы «Медузы» на Уолл-стрит, то ты сошел со своего чертового ума. Это наш краеугольный камень!

— Ради бога, вернись в военно-морской флот, адмирал, — сказал заместитель директора, понизив голос и снова холодно, без выражения. — Если ты думаешь, что я предлагаю именно это, ты мало чему научился в своем кресле.

— Что за разговоры, мудрый осел? Это уже похоже на нарушение субординации.

— Да, это так, я ее нарушаю, но это же не военно-морской флот. Ты же не протащишь меня под килем, не повесишь на рее и не лишишь моей порции рома. Все, что ты можешь, — это уволить меня, и в случае чего очень многим станет любопытно, почему. А это не будет на руку Управлению. Но в этом нет необходимости.

— Какого черта ты несешь, Чарли?

— Ну, во-первых, я не говорю об этой юридической фирме в Нью-Йорке, потому что — ты прав — это наш краеугольный камень, и Алекс со своим безграничным воображением будет копать и угрожать, пока не доберется до той области, где теперь никаких следов уже не осталось, целина, и здесь будет вынужден остановиться.

— Что-то вроде этого мне уже приходило в голову…

— И снова ты был прав, — прервал его Кассет, кивая. — Итак, мы будем держать Алекса подальше от нашего краеугольного камня, как можно дальше от нас, но дадим ему что-нибудь вещественное, за что он мог бы зацепиться, зная значимость этого.

Тишина. Потом Холланд сказал:

— Я не понял ни слова из того, что ты сказал.

— Ты бы понял, если бы лучше знал Конклина. Теперь он знает, что есть связь между «Медузой» и Шакалом. Как ты это назвал? Самореализующимся предсказанием?

— Я сказал, что стратегия была настолько совершенна, что была неизбежной и потому самореализующейся. ДеСоле оказался непредвиденным катализатором, из-за которого все пошло впереди графика — он и что бы то ни случилось там, на Монтсеррате… Что это такое вещественное для Алекса, о чем ты говорил?

179