Ультиматум Борна - Страница 127

К оглавлению

127

— Есть только одна вещь, Марио, и я хочу услышать правду из твоих уст, или мне придется их у тебя вырезать!

В Нью-Рошель возникла небольшая пауза, пока палач с приятным голосом не заговорил вновь.

— Я не заслуживаю такого обращения, cugino.

— Это как сказать. Из дома того генерала в Манассасе пропала книга, очень ценная книга.

— Значит, они уже обнаружили пропажу?

– Проклятье! Это ты ее взял?

– Я , Лу. Хотел подарить ее тебе, но потерял.

— Ты потерял ее? Каким образом, ты что, в такси ее оставил?

— Нет, я спасал свою шкуру. Этот маньяк с фейерверками, как его, Вебб, разрядил в меня обойму у выезда из поместья. Он меня ранил, я упал, и чертова книга вылетела у меня из рук — а тут как раз полиция подъехала. Он схватил ее, а я на всех парах побежал к забору.

— Так она у Вебба?

— Получается, что так.

— Святые угодники!..

— Еще что-нибудь, Лу? Мы собираемся зажечь свечи на торте.

— Да, Марио, ты можешь понадобиться мне в Вашингтоне — надо разобраться с одним человеком без ноги, но с книгой.

— Эй, минутку, cugino, ты знаешь мои правила. Месяц отдыха между деловыми поездками. Сколько я был в Манассасе? Шесть недель? А прошлым маем в Ки Уэст — три, почти четыре недели? Мне некогда позвонить, некогда написать открытку — нет, Лу, месяц. У меня есть обязательства перед Энджи и детишками. Я не хочу быть родителем на расстоянии; им надо показывать пример, понимаешь?

— У меня Оззи Нельсон вместо кузена, — Луис с силой бросил телефон на стол, и тут же вновь его поднял; на хрупкой трубке слоновой кости появилась трещина.

— Лучший убийца в нашем деле, но какой же кретин, — бормотал крестный отец, вновь яростно набирая номер. Когда подняли трубку на другом конце линии, тревога и злоба пропали из его голоса — их нельзя было услышать, но они не исчезли.

— Привет, Фрэнки, дорогой, как поживает мой дружок?

— О, привет, Лу, — раздался журчащий, немного нерешительный томный голос из дорогой квартиры в Гринвич Вилледж. — Можно, я перезвоню тебе через пару минут. Я сейчас сажаю маму в такси, она уезжает в Джерси. Хорошо?

— Конечно, милый. Жду.

Маму? Вот проститутка! Il pinguino! Луис подошел к украшенному зеркалами мраморному бару, где выше бутылок виски летали розовые ангелы в стиле Лалика. Он наполнил стакан и сделал несколько глотков, которые его немного успокоили. Зазвонил телефон, встроенный в бар.

— Да, — сказал он, аккуратно взяв хрустальную трубку.

— Это Фрэнки, Лу. Я попрощался с мамой.

— Ты молодец, Фрэнки. Не забываешь свою маму.

— Никогда не забываю, Лу. Ты меня этому научил. Ты сказал, что устроил своей матери самые пышные похороны в Восточном Хартфорде.

— Да, я снял целую чертову церковь.

— Это просто замечательно.

— Давай займемся еще кое-чем замечательным, лады? Сегодня был такой бурный день, Фрэнки, понимаешь меня?

— Конечно, Лу.

— Вот и отлично. Мне нужно немного расслабиться. Приезжай ко мне, Фрэнки.

— Лечу так быстро, как едет такси, Лу.

Prostituto! Для Болтуна Фрэнки это будет его последняя встреча.


Элегантно одетый адвокат прошел по улице два квартала на юг и один квартал на восток, где его ждал лимузин у подъезда другого впечатляющего особняка на Бруклин Хайтс. Коренастый водитель средних лет приветливо болтал с одетым в форму швейцаром, с которым уже успел неплохо познакомиться. Увидев хозяина, водитель быстро подошел к задней двери лимузина и открыл ее. Через несколько минут они уже двигались в потоке машин в сторону моста.

В тишине салона лимузина адвокат расстегнул свой пояс из крокодильей кожи, надавил на нижний и верхний ободки пряжки, и между его ног выпала маленькая коробочка. Он взял ее и застегнул ремень.

Держа картридж так, чтобы на него падал свет через тонированные стекла машины, он внимательно осмотрел миниатюрный диктофон, включавшийся голосом. Это было замечательное устройство, достаточно маленькое и с механизмом, выполненным из пластика, что позволяло проносить его незамеченным через самые современные детекторы. Адвокат подался вперед и заговорил с водителем.

— Вильям?

— Да, сэр, — водитель посмотрел в зеркало заднего обзора и увидел протянутую руку хозяина; он взял то, что в ней лежало.

— Будь добр, отвези это домой и все перепиши на кассету.

— Слушаюсь, господин майор.

Юрист с Манхэттена откинулся назад на сиденье, улыбаясь про себя. Теперь он получит от Луиса все, что угодно. У мафии не принято заключать сторонние сделки, затрагивающие интересы всей семьи, не говоря уже о том, что Луис признался в своей не совсем традиционной ориентации.


Моррис Панов сидел с завязанными глазами на переднем сиденье седана, рядом со своим охранником, его руки были не туго, практически только для видимости, связаны, как будто мафиози считал, что выполняет излишние распоряжения. Они в молчании ехали уже почти полчаса, когда охранник заговорил.

— Кто такой этот пара-о-донтолог? — спросил он.

— Челюстно-лицевой хирург, врач, обученный лечить заболевания зубов и десен в ротовой полости пациента.

Тишина. Семь минут спустя:

— А что за заболевания?

— Любые, от инфекций и удаления зубного нерва до более сложного хирургического вмешательства, обычно совместно с онкологом.

Тишина. Четыре минуты спустя:

— А зачем этот последний, как его, «около» кто-то?

— На случай рака челюсти. Если вовремя заметить, болезнь можно остановить, просто удалив часть кости… Если же запустить, придется расстаться со всей челюстью.

127